Феномен синестезии известен науке на протяжении уже трех столетий. Пик интереса к ней пришелся на рубеж ХIХ и ХХ вв. Тогда смешением чувств заинтересовались не только медики, но и люди искусства. Например, были популярны концерты "музыка + свет", в которых использовался специальный орган, чьи клавиши извлекали не только звуки, но и цвета.ПРИРОДА СИНЕСТЕЗИИКогда Денис Руденок ощупывает рукой беляш, у него во рту появляется горечь. Юрий Соловей, услышав взятый на пианино до-диез, видит синий цвет (другие ноты окрашены у нее в иные цвета). А Диане Степанишин цифры, напечатанные черным шрифтом, кажутся разноцветными. Денис, Юрий и Диана (имена вымышленные) – представители немногочисленной категории людей, обладающих синестезическими способностями. Они воспринимают окружающий мир не так, как все, и живут в особом измерении между реальностью и фантазией.
Ощущения (осязательные, вкусовые, слуховые, зрительные и обонятельные) возникают у них не в чистом виде, а в сочетании с каким-нибудь иным, дополнительным чувством (ощущением).
Ученые задумались над природой синестезии еще в XIX в. Статья Фрэнсиса Гальтона (двоюродного брата Чарлза Дарвина), посвященная этому феномену, появилась в журнале Nature в 1880 г. Впрочем, большинство исследователей отмахивались от синестезии, считая ее мошенничеством, артефактом, связанным с употреблением наркотиков (сходные эффекты вызывают ЛСД и мескалин), или любопытным, но не заслуживающим серьезного внимания явлением.
Синестезия (от греч. synisthesis — совместное чувство, одновременное ощущение), феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю и специфичное для данного органа чувств, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, при этом часто таким, которое характерно для другой модальности.
Типичный пример синестезии — «цветной слух», равно как и звуковые переживания при восприятии цвета, и т. п. Синестезия отнюдь не указывают на расстройство восприятия, они в той или иной форме и степени встречаются почти у каждого человека. Виды синестезии различаются прежде всего по характеру возникающих дополнительных ощущений: зрительные (т. н. фотизмы), слуховые (фонизмы), вкусовые, осязательные и т. д.
Синестезия могут возникать либо избирательно, только на отдельные впечатления, либо же распространяться на все ощущения какой-либо области.
Психологическая соотносимость цвета, звука, слова, формы, тактильных, вкусовых и обонятельных ощущений называется синестезией. Впервые на это явление обратили внимание личности творческие – художники и писатели. Гете отметил соответствие геометрических фигур определенным цветам (круг = синему, а треугольник = желтому). Артюр Рембо писал, что звук "А" черного цвета, "Е" – белого, "И" – красного, "У" – зеленого, "О" – голубого. Иван Бунин продвинулся еще дальше: он подробно изложил цветопередачу всех букв русского алфавита.
Булат Махмудович Галлеев (1940) – доктор философских наук, член-корреспондент Академии наук Татарстана, автор 15 книг и 500 статей в России и за рубежом о новых искусствах, их эстетических, психологических и технологических основаниях, член Союза кинематографистов России, профессор Казанской консерватории, руководитель Научно-исследовательского института экспериментальной эстетики "Прометей".
Пожалуй, единственный, с кем Булат Махмудович готов вести себя с трогательной деликатностью, – это Александр Скрябин, создатель симфонической поэмы "Прометей". Ведь "Прометею" Булат Галеев посвятил жизнь. "Прометей" – первое в мире музыкальное произведение, чья партитура включала в себя светомузыкальную партию.
Умирающий композитор Скрябин мечтал о том, чтобы его музыку не только слышали, но и видели, спустя полвека юный студент-физик Галеев, собрав единомышленников-"прометеевцев", осуществил эту мечту. С тех пор, вот уже сорок лет, Галеев создает светомузыку в кино, на видео, в архитектуре. И куранты Казанского Кремля бьют малиновым звоном, потому что так захотел Галеев.
Сегодня научные исследования Галеева в области звукозрительно синтеза и синестезии ("цветного слуха") известны во всем мире. Его светомузыкальные фильмы и видеоинсталляции демонстрируются на крупнейших фестивалях экспериментального искусства. Четыре кинофильма Галеева – "Прометей" (1964-65), "Вечное движение" (1968), "Маленький триптих" (1975) и "Космическая соната" (1981) – признанная классика авангардного кино.
А в честь композитора Александра Скрябина Центральный банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету достоинством 2 рубля отчеканеную из серебра 900 пробы.
Вот что пишет в своем научном труде «Природа и функции синестезии в музыке» Б. М. Галлеев:
«В любом музыкальном словаре, учебнике можно встретить сегодня парадоксальное сочетание слов "цветной слух". Общее в объяснениях только в одном – это есть частный случай "синестезии"».
Характерным примером синестезии является восприятие музыки некоторыми композиторами; именно такие синестезии привели А. Н. Скрябина к мысли о «синтетическом искусстве», где музыкальным тональностям соответствовали бы определённые цвета (симфоническая поэма «Прометей», 1910).
В пьесе "Два еврея" из "Картинок с выставки" М. Мусоргского тема богача представлена, как известно, во "внушительном" и "степенном" низком регистре, а бедняка – в "юрком", "угодливом" высоком регистре. Цепь ассоциаций тут налицо: богатый – значит толстый, большой – обобщение социального опыта, большой – значит, звучит низко – уже из природного опыта.
Пристально изучал и использовал синестетический арсенал Римский-Корсаков, подчеркивая, что аналогия между красками, световыми представлениями, с одной стороны, и между гармоническими образованиями, а так же тембровыми явлениями, с другой, несомненна.
"Гармония – свет и тьма, – писал он. – Мажор и минор. Радость и печаль. Ясность. Смутность, сумеречность. Оркестровка и тембры вообще: блеск, сияние, прозрачность, туманность, сверкание, молния, лунный свет, закат, восход, матовость, тьма".
В российской музыкальной культуре Мусорского, Скрябина и Римского-Корсакова относят к синестетам, считая, что такие композиторы-синестеты видят реально цвета при слушании музыки).
«Среди очевидных и простейших примеров "естественных", т.е. общезначимых синестезий – ассоциативное "видение" размеров звучаний: низких как крупных, толстых, тупых, а высоких как маленьких, тонких и острых (именно так называют их часто дети). Объяснение в том, что в естественно-природной обстановке размеры звучащего предмета определяют высоту издаваемого им звука (меньше размеры, выше звук, и наоборот).
Кстати, это есть пример межчувственной ассоциации "по смежности" – по единовременности сопутствующих друг другу признаков "размер – высота звучания". Как бы то ни было, К. Дебюсси явно рассчитывал на общезначимое восприятие слушателями своей музыки именно через эту общезначимую синестезию, когда в "Колыбельной слоненка" перенес знакомый мотив в крайний низкий регистр».
«Близкими по общезначимости с восприятием "размера" звучаний являются сопряженные с ними синестезии, характеризующие их "светлоту" (низкий регистр темнее, чем высокий регистр, звуки которого для всех без исключения светлее).
Примеры – в любых музыкальных "рассветах" и "ноктюрнах". А более изысканный случай – сместив в "темный" регистр свои светоносные, огненные фигурации, Скрябин и смог добиться необходимого эффекта в своей пьесе с неожиданным, алогичным названием "Темное пламя"».
Скрябин, например заявлял: "Я вижу С-dur красным", – как реальное видение цвета при слушании музыки... Поэтому первую свето-музыкальную партитуру композитор писал совершенно осознанно! Естественно, Скрябин, сравнивающий, положим, С-dur с красным цветом, конечно, не видел, а Кандинский не слышал реально никаких звуков, когда сопоставлял, к примеру, тембр скрипки с зеленым цветом.
Просто, будучи художественными натурами, они обращали более пристальное внимание на эту общечеловеческую способность и пытались разобраться в ней… В конце концов, когда мы говорим "черный ужас", "зеленая" или "серая тоска" – это вовсе не означает, что мы видим при этом реально такие цвета.
«То, что у этих ассоциаций, метафор оба звена относятся к чувственной сфере, проявляясь внешне, в словесном изложении: "до мажор – красный", "яркий звук", "вращающаяся мелодия" и т.п., – как некое "смешение чувств", как раз и вызывало особый впечатляющий эффект – у кого недоумение, у кого восторг. А если прибавить к этому, что зачастую подобные ассоциации формируются на подсознательном уровне, – и это является нормой для искусства, – можно понять, каким крепким орешком для науки оказался этот феномен "смешения чувств"».
К литературной синестезии относят выражения типа "Флейты звук
зоревоголубой" (русский поэт К.Бальмонт), к живописной синестезии – картины В. Кандинского и Дж. Бельмонта, А. Валенси, к музыкальной синестезии – и произведения зарубежных К. Дебюсси, О.Мессиана, подразумевая при этом даже существование особых "синестетических" жанров – программная музыка, музыкальная живопись и более того – "синестетических" видов искусства.
В английском языке "light" – уникальная ситуация! – одновременно и "лёгкий", и "светлый", т.е. само это слово синестетично по сути своей… В немецком же языке "Klangfarbe" и вовсе означает "цвет звука".
Эмоция выступает в качестве посредника, связывающего цвет и тембр. Но эмоция, чувственная оценка относится к наиболее субъективным, личностным признакам человеческой психики, формируемым зачастую на подсознательном уровне. Именно отсюда и трудность познания "цветного слуха", отсюда – наличие определенного индивидуального разброса в "цвето-тембровых" синестезиях. Голубая для Бальмонта, та же флейта синяя для Стендаля. Но никто не назовет ее все же черной…
На вопрос: почему "флейта – голубая" или "звон – малиновый" в лоб не ответить. Над последним вопросом задумался В. Г. Короленко в "Слепом музыканте" и ещё более ста лет назад дал точный ответ:
"Это просто сравнение", – говорит его герой и поясняет: "Я думаю, что вообще на известной душевной глубине впечатления от цветов и звуков откладываются как однородные. Мы говорим: он видит все в розовом свете. Это значит, что человек настроен радостно. То же настроение может быть вызвано известным сочетанием звуков. Вообще звуки и цвета являются символами одинаковых душевных движений".
Характерным примером синестезии является восприятие музыки и некоторыми поэтами, например, французских символистов (Поль Верлен, Артюр Рембо, Шарль Бодлер) – это привело к созданию знаменитых сонетов, посвященных звукам и цветам. К "синестетикам" относят многих поэтов, писателей и художников, на первый взгляд очень разных: Василия Кандинского и Льва Толстого, Максима Горького и Марину Цветаеву, Владимира Набокова и Константина Бальмонта, Бориса Пастернака и Андрея Вознесенского.
"Синестетические" ассоциации могут быть весьма причудливыми, непредсказуемыми и фантастическими, даже "сверхъестественными". "Вполне нормальные" во всем остальном люди, с детства "пораженные" синестезией, заявляют часто в весьма категоричной форме, что буквы, слова и числа имеют врожденные цвета. Причем даже когда их тестируют многие годы спустя, они придерживаются тех же самых ассоциаций. Однако механизм формирования всех этих "соответствий" до сих пор полностью не выявлен.
В 1996 г. Саймон Барон-Коэн (Simon Baron-Cohen) и его сотрудники из Кембриджского университета (Великобритания) установили, что приблизительно один из двух тысяч человек имеет подобные "жесткие" связи, и это, вероятно, является генетической наследственной чертой, закодированной в X-хромосоме (Perception, vol 25, p 1073). По другим данным, на одного синестетика приходится до 25 тысяч "нормальных" людей.
Женщин-синестетиков больше, чем мужчин: в США в три раза, а в Англии – в восемь, причем обладатели этого редкого свойства в большинстве своем не правши – они либо левши, либо люди, одинаково хорошо владеющие как правой, так и левой рукой. Синестетики не сильны в математике и хуже обычных людей ориентируются в пространстве.
Термин "синестезия" – составной ("син-эстезис"), что этимологически расшифровывается обычно как "со-ощущение". В то же время почему-то не обращают внимания на то, что древнегреческое слово "эстезис" лежит и в корневой основе слова "эстетика", и при этом никто не примет всерьез объяснение эстетики как "науки об ощущениях". Отсюда существует мнение, что синестезия – социальный, культурный, а не биологический феномен. Именно язык, искусство есть тот "полигон", где формируется и наиболее активно культивируется синестезия.
ПСИХОЛОГИЯ ЦВЕТАВ середине ХХ в. синестезию серьезно стали изучать и психологи. Они доказали, что
синестезия характерна для всех людей, но проявляется она в подавляющем большинстве случаев на бессознательном уровне. Звуковое или вкусовое ощущение цвета возникает спонтанно, однако оно характеризуется поразительной устойчивостью и личностным однообразием. Этот факт ни в коем случае нельзя упускать при создании визуальной рекламы и упаковки, так как цвет в данном случае помогает направлять внимание потребителя в нужное русло, корректировать его отношение к товару в положительном смысле.
В практике большую роль играет функциональная пригодность цвета. В зависимости от обстоятельств, тот или иной цвет психологически вызывает определенные чувства:
КРАСНЫЙ: теплый, энергичный, сладкий, веселый. Рекомендуется для оформления рекламы пищевых продуктов, алкогольных и безалкогольных напитков, сигарет. Осторожности требует при упаковке кондитерских изделий, так как устойчивая ассоциация красного со "сладостью" может привести к чувству пресыщения. Разбавленный красный (розовый) идеален для оформления линий декоративной косметики.
СИНИЙ: холодный, спокойный, сладкий, тихий. Занимает стабильное второе место в списке любимых цветов. Рекомендуется для оформления и рекламы пищевых продуктов, минеральной воды, водки, бытовой техники (особенно холодильников и кондиционеров), сантехнического оборудования.
ЗЕЛЕНЫЙ: холодный устойчивый, кислый, глухой. Натуральный цвет, соотносимый с понятием "природный", рекомендуется для оздоровительных, экологически чистых продуктов, фармакологических препаратов, линий лечебной косметики, пива (кислый вкус).
ЖЕЛТЫЙ: теплый, нежный, легкий, тревожный. Характеристики противоречивые, как и сам цвет. Потому его можно использовать для оформления рекламы совершенно разных продуктов (детское питание, различные пищевые масла, лекарственные препараты, туристические услуги).
ФИОЛЕТОВЫЙ: тяжелый, глухой, своевольный. Хорошо сочетается с теми продуктами, в которых важно подчеркнуть какой-либо неожиданный аспект, своеобразие, вычурность.
КОРИЧНЕВЫЙ: земляной, натуральный, комфортный. Выражает опытность и традиционность. Соответствует товарам, главная характеристика и преимущество которых – традиционность. Коричневый акцентирует внимание на проверке временем, отсутствия легкомыслия.
ЧЕРНЫЙ: тяжелый, глухой, затягивающий. Психологическое воздействие определяется цветовой парой. Черная часть подчеркивает торжественность, весомость, важность товара, "оправдывает" высокую стоимость эксклюзивной продукции.
БЕЛЫЙ: легкий, светоносный, звучный, раскрывающийся. Как и черный, сам по себе не так значим, как в паре. Вместе с холодными цветами особенно ярко подчеркивает "освежающие" характеристики продукта, отвечает понятиям "чистота", "стерильность".
ХайВей
The Myth of the Genius Designer (May 29, 2007)
Сообщения
